Наши все дома! - Страница 39

Вечером попробовал еще раз прозвониться Ольге. У них все было как и вчера, сидели дома, слушали новости. Комендант гарнизона (оказывается, в Туле и такой был — или, наоборот, появился?) объявил в городе особое положение в связи с эпидемией неизвестного заболевания. Вопреки ожиданиям, казенной держимордовщины не было — особость положения проявлялась в разрешении (временном) на открытое ношение любого оружия. Скрытое ношение запрещалось, за разбойное нападение полагался расстрел. Город поделили на зоны эвакуации, наиболее неблагоприятные районы вывозили первыми — частную застройку. Девятиэтажки с открытыми пространствами между ними, которые легко контролировать, пока оставили. В общем, грамотно действует комендант, но, похоже, удержать весь город и не надеется. Я кратенько рассказал, какой мы тут броневик сооружаем.

— Слушай, а тебе ведь старая машина уже не нужна?

— Ну в общем, нет. По городу на ней опасно ездить.

— А ты можешь мне ее дать?

— Ну вообще могу, только куда ты собралась?

— Не по городу. Нужно мне.

— У тебя оружие есть?

— Нет. А у тебя?

— У меня есть, но тебе дать нечего.

— Дай машину, дальше я разберусь.

— Слушай, ты вообще понимаешь, что творится? Мы вчетвером с оружием ездить опасаемся, весь день трахались с броневиком, чтоб безопасно ездить, а ты одна без оружия на «ксюхе» собралась куда-то.

— Ну ты можешь дать или нет?

— Только если найду еще ружье. Я тебя хочу среди живых видеть, а не дохлых.

— Меня прикроют и встретят. С оружием.

— Кто, интересно?

— Не суть важно. Тебя раньше не интересовало, а теперь чего вдруг? Машину я верну.

— Да не в машине дело. У меня машин полон двор. И у тебя, кстати, тоже. Просто нельзя уже без оружия. Солдаты вон и то только на броне по городу ездят.

— Не только. Ты вообще в своей норе сидишь и не знаешь ничего.

— Ладно, завтра у нас вылазка в город, доеду до тебя, привезу сюда — забирай машину. Сашка с нами побудет пока.

— Это еще почему?

— Потому что у тебя дурь какая-то в голову зашла.

— Так ты заговорил?

— Как есть — так и заговорил. Дам машину и рацию и постараюсь еще ружье. А Сашку нечего подставлять. Побудет в гостях.

— Ладно, я недолго. Вернусь — тогда поговорим.

— Давай, пока.

Да уж, вводная так вводная. Одна, на низкой незащищенной машине, да и водит не то чтобы замечательно — получше Иринки, все же опыт кой-какой есть, да и детство велосипедное сказывается, но одной между мертвяками… Куда ее понесло? А мне задачка еще на завтра — ружье добыть. Желательно три: двенадцатый калибр для себя и два двадцатых — Ольге, да и Сашке тоже — мало ли что мелкая, управится как-нибудь. И голова вроде есть, куда не надо не стрельнет, обращению учил, еще когда вместе жили — она тогда пневмашку на плечо клала, как РПГ, но в консервную банку с десяти шагов уже попадала… В оружейный магазин я все равно собирался заглянуть. Там живых уже быть не должно — рядом тюрьма, а в ней наверняка случился армагеддец локального масштаба. Зэки перекусали охрану, потом бунт с вышибанием дверей и ломанием заборов, а потом все вместе разбрелись — это пока контролеры на месте, оттуда не выйдешь, а как все побратались в жажде живого мяса — полезли через КПП, однозначно… В магазин им незачем, но узкая улица вдоль тюремной стены — не самое безопасное место в городе… Только на броне туда и лезть. Притереться к воротам магазинного двора, зачистить тех, кто там есть, — а потом так же и убраться, не высовываясь из-за железок.

24.03, суббота

Выехали утром, пока холодно и «зомби здесь тихие». Броневик немного тяжеловато, но уверенно катил по колдобинам. Поток беженцев поредел, мы уже спокойно проехали до переулка, поднялись вверх, к магазину запчастей. Покойников на улице вновь прибавилось — теперь их тут было не меньше, чем в Москве. Район частной застройки и прилегающие к нему хрущевки комендант защищать и не обещал. Кое-где на деревьях висели плакаты. К одному подъехали поближе — там было объявление об эвакуации. Тем, кто хочет воспользоваться последним шансом, давалось место и время сбора, во вторник будет последний конвой, после чего район объявляется окончательно покинутым, все оставшиеся остаются на свой страх и риск. Ну что ж, мы изначально и рассчитывали — на свой страх. Способным передвигаться самостоятельно предлагалось добираться до артучилища — там под прикрытием прочного забора и охраной военных разместили эвакопункт. Прилагалась и грубая карта города — районы относительно безопасные (новая застройка), районы опасные (парки, пятиэтажки) и смертельно опасные — частная застройка и, как я и предполагал, район тюрьмы. Военные судили со своей колокольни — районы делились на опасные и безопасные для группы вооруженных людей. Одинокому беглецу в частной застройке больше шансов укрыться от мертвяков за заборами, воротами, на чердаках… Да и дверь можно закрыть за собой. Правда, остается проблема мутантов, а там, где много собак на цепи, возможно появление зверюг и пострашнее той, какую мы завалили… Но туда нам пока не надо, да и по тактическим характеристикам мы уже ближе к военным — вот разве что патронов мало: их всегда мало, если нет своего склада. Ну что ж, склад есть. Осталось сделать его своим… Автоматных патронов там, конечно, не будет — зато наверняка наберется несколько сотен ружейных. И сами ружья. Автоматные есть в тюрьме — но где там искать оружейку вохры, я понятия не имею, а чтобы вычистить все наружные помещения — больше патронов потратишь, чем добудешь. Да и вообще — пусть терминатор воюет в тесных коридорах с беззвучными ядовитыми тварями в засаде, ему по фиг, он железный, а наша задача не побеждать: выжить — вот наша задача.